Фарадж Кара оглы Караев (1943) - азербайджанский композитор и педагог, сын Кара Караева, профессор Московской консерватории им. Чайковского и Казанской консерватории, Народный артист Азербайджана.
Учился у своего отца.
С 1991 г. живёт в Баку и Москве, был (1994-1996) вице-президент московской Ассоциации современной музыки (АСМ).
__________________
Мужчину любят за достоинства, а женщину за недостатки. (В. Шарбюлье)
Фарадж Караев - значительный композитор постсоветского пространства. Хронология его творческих поисков более похожа на типичную авангардную кардиограммность, чем на классическую постепенность. Неоклассицизм и серийность, пуантилизм и сонорика, коллажность и модальность, неоромантика и "мугамность", постмодернизм и джаз, европейский инструментальный театр, театр инструментов национальных, концептуальность и электроника... Впрочем, всё это не определяет содержания и смысла его композиторского искусства. Для Караева важно другое, а именно - маркировка музыки и абсурдности всяких композиторских практик, технологий и стилистик.
Он легко работает с любым муззнаком, стилем, технологией и образом, не испытывая композиторского комплекса даже тогда, когда оказывается вдруг не на своей, а на чужой "музыкальной территории".
Можно представить, что в этой музыке концепции, образы, мысли и чувства иллюзорны, так как не содержат нагрузок, выражений, планов, значений и констатаций. А можно услышать в его сочинениях такое количество неоднозначностей, параллелей, смыслов и контекстов, что кажется, будто речь идёт не об одном, но о нескольких авторах одновременно.
В период тотального господства в советском искусстве социалистического реализма, однопартийного диктата и цензуры, Ф. Караев писал музыку, отличную от общепринятой, в корне не соответствующую расхожей композиторской традиции и практике. Правда, представлять его в иде неприкрытого оппонента системы, диссидента или радикального оппозиционера было бы преувеличением. Просто он умел в любых ситуациях оставаться самим собой, сохраняя внутреннюю свободу и право художественного выбора.
Рауф Фархадов
Помнится, дискутируя, что даёт искусство, Караев напомнил слова О. Уайльда: "Всякое искусство совершенно бесполезно". Как сказано кем-то из современников, "необходимость думать о себе как о центре вселенной - царство природы. Ироничность к собственной значимости - царство свободы".
Что писать, как, для чего, для кого?
Зная десятки лет Фараджа, уверен, что это не поза, не любование ситуацией "юбилейного прощания" и не лукавство. Это даже не намёк. Скорее, давно продуманное определение черты, того самого рубикона, за которым начинается дорогай в обратном направлении, возвращение к чему-то утерянному или забытому.
Как и у Караева-старшего, творчество Караева-младшего разделилось на до и после - переломной стала "Соната для двух исполнителей" (два рояля, препарированный рояль или магнитофонная запись, колокола, вибрафон, магнитофонная запись, 1976).
Как-то на вопрос, чего бы хотелось, Фарадж ответил: "хорошо жить, хорошо смеяться, хорошо писать музыку и хорошо умереть". Это из знаменитой фарадж-караевской "Книги беспокойств". Весело, однако!
Его творчество формировалось и развивалось на стыке трёх культур - европейской, русской и азербайджанской - и двух традиций, западной и восточной. Возможно поэтому в его музыке трудно выделить некую преобладающую тенденцию, приверженность той или иной стилистике и технологии, непоколебимость авангардной, поставангардной или постмодернистской позиции, неукоснительность поступенного и постепенного творческого движения. Как сложно определить, что в его произведениях является важным, а что не важным, что есть первостепенное, что есть суть и смысл опуса, а что отнести к опосредованному или побочному, какой материал определяет характер и образный строй, а какой выполняет функцию вспомогательную и прикладную. Отсюда и ощущение музыки Караева противоречивое и неоднозначное. Может показаться, что в финале своих произведений композитор нивелирует и извлекает музыкальную идею, словно желая переписать опус заново. Неоклассицизм, серийность, структурализм, импровизационность, джаз, концептуализм, электроника, театры самых разных (вплоть до национальных) инструментов, мугам, коллажность, неоромантизм, игрища с эпохами, текстами и звуковыми полями. Оттого в музыке у Фараджа Караева нет чужих, не своих территорий, всякое музыкальное время и место будто бы его собственные. Постоянные раздвоения, расстроения, а то и расчетверения композиторской личности...
Рауф Фархадов
__________________
Мужчину любят за достоинства, а женщину за недостатки. (В. Шарбюлье)
Год выхода: 1996 Жанр: avant-garde Оригинал: компакт-диск Качество: lossless, 16/44 Формат: flac (tracks) Сканы: есть Размер: 190 Мб
01 - Postludia (1990)
Akif Abdulaev - piano I
Marina Abdulaeva - piano II
02 - A crumb of music for George Crumb (1985)
Konstantin Venjovtzev - flauto
Michael Shtanjko - oboe
Michael Unanjan - clarinetto
Andrei Snegirjev - fagotto
Leonid Guriev - tromba
Nikita Glagolev - corno
Konstantin Kalinchuk - trombone
Alexei Arharov - percussion
Michael Dubov - piano
Xenia Markina - arpa
Irina Rukavitzina - violino I
Irina Pavlihina - violino II
Anton Jaroshenko - viola
Sergei Ivanenko - violoncello
Evgenij Stojiko - contrabasso
Klange einer traurigen nacht (1989)
03 - Tranquillamente
04 - Calmamente
05 - Fluttuante
06 - Meditabondo
Konstantin Venjovtzev - flauto
Matvei Gurfinkel - clarinetto, clarinetto-basso
Alexei Arharov - percussion I
Dimitri Susov - percussion II
Xenia Markina - arpa
Irina Rukavitzina - violino
Anton Jaroshenko - viola
Evgenij Stojiko - contrabasso
Vjatcheslav Kruglov - ghitarra I, mandolino
Nikolai Komoljadov - ghitarra II
07 - Postludia (1991)
Michael Dubov - piano
Yuri Golubev - contrabasso
Off-Stage String Quartet
Irina Rukavitzina - violino I
Irina Pavlihina - violino II
Anton Jaroshenko - viola
Sergei Ivanenko - violoncello
Исполнители
Studio for New Music Moscow
Conductor - Igor Dronov
__________________
Мужчину любят за достоинства, а женщину за недостатки. (В. Шарбюлье)
Общество требует приспособления и уравнения, поэтому чем оно больше, тем пошлее. Можно быть самим собой пока один, кто не любит одиночества - тот не любит свободы. Принуждение тем сильнее, чем выше личность. Чем совершенней человек, тем неизбежней и полнее одинок. Особенно благоприятно, когда духовному одиночеству сопутствует физическое, т. к. частое общение будет мешать, не давая ничего взамен. Существует громадное различие между людьми в уме, но уравнивают всех, а вернее, заменяют естественную разницу искусственной лестницей чинов и сословий, противоположной порядку вещей. Такое мерило выгодно дуракам, остальные в невыгодном положении, удаляются из общества и там остаётся одна мелочь. Равноправие отталкивает умных людей как равенство притязаний при неравенстве способностей, а следовательно, и заслуг. Оно готово признать любые достоинства, помимо умственных, эти последние - контрабанда. Требуется бесконечное терпение к глупости, а ум должен вымаливать себе пощаду или прятаться, умственное превосходство оскорбительно уже в силу своего существования. Поэтому стадо имеет целью уравнять умных с дураками и принуждает первых сокращать, даже уродовать себя. Чобы там понравиться, надо опуститься до другх. Взамен себя мы приобретаем их, но общение с этими людьми не дает ничего, помимо скуки. Променять такое общество на одиночество даже выгодно. Глупцы, наоборот, общительны как дети. Необходимо ещё сказать, что все действительно ценное не ценится ими, а то, что ценится - на самом деле ничтожно. Достойный поступит разумно, сократив потребности ради личной свободы. Всякий дурак - малая дробь человека, поэтому нужно дополнить его другими, чтобы могло набраться целое человеческое сознание. Общительность человека обратно пропорциональна его интеллектуальной ценности, и сказать "он очень необщителен" почти то же самое, что "он достойный человек". Склонность уединяться не врождённая, а следствие приобретённого опыта и размышлений о нём.