Erwin Schulhoff (1894-1942) - чешский композитор и пианист. Родился в богатой еврейской семье, учился играть на пианино. Когда Эрвину было 10 лет, по рекомендации Дворжака его приняли в Пражскую консерваторию, а доучивался уже в Вене, Лейпциге и Кёльне. Композицию осваивал у Регера и Дебюсси, завоевал несколько премий как пианист. Увлёкся дадаизмом, стал активно использовать джаз в симфонической музыке. Преподавал в Саарбрюккене, работал на радио, играл в джазовых оркестрах Праги, занимался музыкальной журналистикой.
После 1933 г. жизнь Эрвина испортилась, потому что был еврей и симпатизировал коммунистам (в 1932 г. Schulhoff написал музыку к "Манифесту" Маркса и Энгельса, в 1933 - "17 песен Октябрьской революции"). В Германии его опусы были причислены к "дегенеративному искусству", их перестали играть. После аннексии немцами Чехословакии (1938-1939) Шульхофф мог выступать как журналист и на радио только под псевдонимом.
В 1941 г. подал советским властям прошение о гражданстве СССР, получил разрешение и визу, но 23 июня, на второй день войны между Германией и СССР был арестован немцами. Умер в концлагере от туберкулёза.
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Композитор и пианист Шульхофф - смельчак европейского авангарда, его музыка звучала свежо, а источником вдохновения были радикальные художественные тенденции, от экспрессионизма до дадаизма. Серьёзно увлекся джазом.
В детстве Эрвина считали вундеркиндом. Дворжак услышал игру семилетнего мальчика на пианино, был впечатлён до глубины души и добился его принятия в консерваторию через три года.
Уже первый концертный тур Шульхоффа (1911) называли "колоссальным успехом", однако началась Первая мировая война, и его призвали в армию, где Эрвин получил тяжёлую травму руки и обморожение, не считая жуткой депрессии.
В таком психическом состоянии он жил до 1919 года, пока не последовал за сестрой в Дрезден. Там Шульхофф познакомился с дадаистами, выступавшими против бессмысленности войны, провоцируя буржуазное общество. Особенно влиял на композитора художник Георг Гросс. Эрвин увлёкся джазом, тогда считавшимся иллюстрацией дурного вкуса и выдал "серию прогрессивных концертов".
"Хотите музыку - идите в кабаки, её там больше, чем в концертных залах, - писал он. - У меня какая-то мания сложного танца, иногда танцую с барменшами всю ночь напролёт, наверное эти ритмы возбуждают подсознательную чувственность. Это источник вдохновения, потому что моё сознание невероятно заземлено, даже почти анималистично".
Тогда энергичные опусы Шульгоффа были популярны и в Праге, и в Берлине, однако из-за еврейского происхождения, любви к джазу и прокоммунистических симпатий он был вынужден покинуть Германию. Шульхофф вернулся в Прагу, где мог работать, хотя бы, как джазовый пианист и аранжировщик, используя псевдоним. 23 июня 1941 г. его арестовали и отправили в баварский концлагерь Вюльцбург, где Шульхофф умер через месяц от туберкулёза.
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
КАК БЫЛ ЗАБЫТ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ МУЗЫКАЛЬНОГО АВАНГАРДА ЭРВИН ШУЛЬХОФФ
До Первой мировой войны Шульхофф успел прославиться, затем попал на фронт, был ранен, обморожен и контужен.
Глядя на работы его друзей, Отто Дикса и Георга Гросса можно представить себе их отношение к войне и вообще тому, что происходило вокруг. Они все были пацифистами и ненавидели послевоенную идею германского патриотизма.
Сам же Эрвин удивителен тем, что предвосхитил многое, происходившее в авангарде на протяжении XX века. Например, такая партитура:
- симфония "Германика" (1919) - дикий музыкальный вопль человека, вернувшегося с войны, ненавидящего то, что с ним произошло, и тех, кто это сделал - этих проклятых толстосумов, и политиков, и офицеров-патриотов. Вот ещё сочинение, "In futurum":
- одни паузы, партитура сочинения без звуков. Это, фактически, "4′33″"*, только написанная в 1919 году.
А вот отрывок из "Эротической сонаты для маточной трубы соло", состоящей из одной партии для женского голоса, имитирующего стоны и вздохи при половом акте. Тщательно нотированное произведение, всё поётся по нотам, и тоже 1919 год:
Шульхофф начал с таких дадаистских перформансов, а продолжил камерной музыкой с джазовыми и танцевальными элементами. Например, джаз-оратория HMS Royal oak (1930) - своеобразная версия "Броненосца "Потёмкина": на корабле начинается мятеж, когда морякам запрещают слушать джаз. Сейчас примерно такую музыку играет "The Matthew Herbert big band".
Жизнь Шульхоффа закончилась трагически. Он не прижился в Германии, хотя и был своим в этом кругу левых, дадаистов, художников, поэтов, и, в итоге, вернулся в Чехословакию, делаясь всё больше коммунистом. Вот оратория на текст "Манифеста коммунистической партии" - Das kommunistische maifesto (1932):
Положить "Манифест" Энгельса и Маркса на музыку - это круче, чем экранизировать телефонный справочник))
В 1939 году, когда Чехословакию захватили нацисты, Шульхофф пытался сбежать в Советский союз, но получил гражданство за неделю до 22 июня 1941 г., и, когда попытался пересечь границу, война с СССР уже началась. Шульхофф был арестован как советский гражданин на вражеской территории, оказался в лагере для перемещенных лиц, где умер от туберкулёза.
Вряд ли еврейскому композитору-дадаисту из Праги пришлось бы сильно лучше в СССР, чем в Германии - это была патовая ситуация. С другой стороны, последние сочинения Шульгофа - тяжёлые симфонии, написанные в духе соцреализма - не очень отличались от советской музыки того времени. Но их не вспоминали потом ни в ГДР, ни в ЧССР, ни в СССР. Это весьма типичный "сюжет" в истории - так же забывали Монтеверди и Вивальди. Музыка Шульхоффа вернулась к жизни относительно недавно, когда музыковеды обнаружили ноты в советских архивах и рассказали о них Гидону Кремеру. Шульхофф возрождается на концертных площадках...
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Год выхода: 1994 Жанр: freestyle Оригинал: компакт-диск Качество: lossless, 16/44 Формат: flac (image .cue) Сканы: есть Размер: 264 Мб
Selections from stagemusic 'Le bourgeois gentilhomme' (1926)
01 - Ouverture. Adagio, allegro con spirito
02 - Sicilienne
03 - Andante
04 - Grand ballet de finale
Three tango's. Arranged by Geert van Keulen
05 - Tango from Partita (1922)
06 - Tango from Esquisses de jazz (1927)
07 - Tango from 5 etudes de jazz (1926)
Concerto for string quartet and winds (1930)
08 - Allegro moderato
09 - Largo
10 - Finale. Allegro con brio
Suite for chamber orchestra (1921)
11 - Introductory text (speaker Chaim Levano)
12 - Ragtime
13 - Valse boston
14 - Shimmy
15 - Step (without music)
16 - Tango
17 - Jazz
EBONY BAND AMSTERDAM
Werner HERBERS - conductor
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Bassnachtigall, drei vortragsstucke fur kontra-fagot (1922)
05 - Melancolia
06 - Perpetuum mobile
07 - Fuga
08 - Epilog
Zehn klavierstucke op.30 (1919)
09 - Sehr einfach und ruhig
10 - Mit brutalitat
11 - Einfach
12 - Schnell
13 - Fliessend
14 - Brutal
15 - Sehr fliessend
16 - Ruhige bewegung
17 - Mit aufschwung
18 - Ruhig verklart
19 - Dneska kazda modnГ* zena (1934). Heute jede modefrau-arr. Werner Hubers
20 - Synkopated Peter (1934)
21 - Zebrak (1936)
22 - Oraty (1936)
23 - Ukolebavka (1936)
Die wolkenpumpe (1922). Ernste Gesange fur eine baritonstimme mit vier blasinstrumenten und schlagzeug nach wortendes heiligen geistes hans arp, op.40
24 - Prolog
25 - Aus karaffen
28 - Das nackte korperlein
27 - Eitel ist
28 - Sternenminniger
Hot sonate (1930)
29 - I
30 - II
31 - III
32 - IV
33 - Kassandra (Arabia-fox) (1934)
EBONY BAND AMSTERDAM
Werner HERBERS - conductor
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Год выхода: 2009 Жанр: classical Оригинал: компакт-диск Качество: lossless, 16/44 Формат: flac (image .cue) Сканы: есть Размер: 390 Мб
CD1
Klaviersonate. Piano sonata No.1 (1924). Thomas Mann zu eigen
01 - Allegro molto
02 - Molto tranquillo
03 - Allegro moderato grotesco
04 - Allegro molto
Funf grotesken, op.21
05 - Fluchtig
06 - Ruhig fliesend (frei im vortrag)
07 - Schnell und leicht
08 - Gemutlich
09 - Gemasigt und auserst rhythmisch
Funf burlesken, op.23
10 - Lebhaft, nicht zu schnell
11 - Schnell und leicht
12 - Ruhig flutend, etwas vertraumt
13 - Leicht und fluchtig
14 - Im zeitmas der polonaise und auserst rhythmisiert
Klaviersonate No.3 (1927)
15 - Moderato cantabile
16 - Andante tranquillo quasi Improvisazione
17 - Allegro molto
18 - Marcia funebre
19 - Finale retrospettivo. Allegretto moderato
CD2
Funf pittoresken, op.3. Dem Maler und dadaisten George Gros in herzlichkeit gewidmet
01 - Zeitmas 'Foxtrott'
02 - Zeitmas 'Ragtime'
03 - In futurum
04 - Zeitmas 'One-step'
05 - Zeitmas 'Maxixe'
Sechs ironien, op.34. Allen cholerikern zugecignet. Maria Lettberg und Margarete Babinsky (klavier vierhandig)
06 - Allegretto molto ritmico
07 - Allegro agitato
08 - Alla marcia militaristica
09 - Allegro ma non troppo
10 - Allegro deciso
11 - Tempo di fox
Jazzimprovisationen. Margarete Babinsky und Andreas Wykydal (improvisation, 2 klaviere)
12 - Dein kokettes lacheln (slowfox)
13 - Capricciolette
14 - Butterfly
15 - Tango
16 - Melody waltz
17 - A musical flips
18 - Mitternachtsgespenster (blues)
19 - Humoreska
Margarete BABINSKY - klavier
Maria Lettberg - klavier (CD2, 06-11)
Andreas Wykydal - klavier (CD2, 12-19)
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Год выхода: 2016 Жанр: classical Оригинал: компакт-диск Качество: lossless, 16/44 Формат: flac (image .cue) Сканы: есть Размер: 266 Мб
String sextet, op.45 (1924)
01 - Allegro risoluto
02 - Tranquillo (Andante)
03 - Burlesca. Allegro molto con spirito
04 - Molto adagio
Sonata No.2 for violin and piano (1927)
05 - Allegro impetuoso
06 - Andante
07 - Burlesca. Allegretto
08 - Finale. Allegro risoluto
Duo for violin and cello (1925)
09 - Moderato
10 - Zingaresca
11 - Andantino
12 - Moderato
Cinq etudes de jazz (1926)
13 - Charleston (for Zez Confrey)
14 - Blues (for Paul Whiteman)
15 - Chanson (for Robert Stolz)
16 - Tango (for Eduard Kunnecke)
17 - Toccata sur le shimmy kitten on the keys de Zez Confrey (for Alfred Baresel)
Spectrum Concerts Berlin
Frank S. Dodge, Artistic Director
__________________
Свобода - это когда нечего терять.
Люди, обычно, имеют завышенное мнение о себе. Причина заблуждений - самолюбие, влюблённый находит фантастические прелести у предмета своего обожания. А я мало себя ценю; мои недостатки ещё низменней типичных, и нет вообще ничего, удовлетворяющего мой же разум. То, что себе прощаю, извиняемо лишь потому, что вокруг полно ещё худшего, и оно всеми одобряетя. Меня терзает идея, неотчетливый образ формы, сильно превосходящий ту, что применяю. Я не могу, однако, уловить её и как-то использовать. Да и сама идея, в сущности, посредственная. Умею говорить сугубо о том, что продумано заранее. Мой французский сильно испорчен во всех отношениях варварством области, где я вырос. Чувствам неведома живость, правда они сильные и стойкие. Я охотнее заболею, чем лишний раз ударю пальцем о палец. Не нуждаюсь ни в чём, помимо случайно перепавшего от божьих щедрот и полагаюсь на судьбу по такому правилу: "ожидать самого худшего и принимать любой результат". Когда угрожает опасность, я думаю не столько о том, как избегнуть её, сколько о том, до чего, по сути, не важно, удастся ли мне её избежать. Скорее пущу дела прахом, чем изменю убеждениям ради успеха, ибо лицемерие и притворство ненавижу, они выдают раба и труса. Поразительные и бесценные услуги оказывает нам память, без неё ум почти бессилен. Я, однако, лишён памяти начисто, ум неповоротлив и вял, малейшая помеха снижает его проницательность. Воспринимаю медленно и неотчётливо, но если, всё-таки, удалось что-нибудь уловить, понимаю глубоко. Душа моя бездарна и невежественна в самых обыденных вещах, не знать которые буквальный стыд. Ещё не знаю, что правильно, ведь имеется немало доводов на пользу каждого мнения. Куда ни глянь, вижу убедительные аргументы, чтобы туда и пойти. Таким образом, я никуда не двигаюсь, раз не могу выбрать лучшее направление. Когда обстоятельства уже критические и надо на что-то решаться, отдаюсь воле течения и произволу судьбы. Главное определение дурака - он не считает себя глупым. Мы готовы признать чужое превосходство в отваге, силе, опыте, красоте, но превосходства в уме мы никому не уступим. Я верчусь внутри себя и считаю мои взгляды неплохими, но кто же не считает хорошими и свои собственные?