ПШЕНИЦЫНА:
Да ёлки, шо ж это такое,
опять у вас моя вина!
Пшеницыной не надо выпить,
а надо ей сварить борща.
Поганец Хоха катит бочку,
туфту, обман и клевету,
и, чтобы мирно защищаться,
ему ошибку докажу!
А вы мечтаете напиться,
хотя не знаете, поди,
что разделение на вина
пошло в семнадцатом году?
Сперва не очень-то заметно,
потом Деникин как попёр,
и контра белое глушила,
а красное большевики.
Воланд:
Ага. Отсюда, нечестивцы,
ещё никто не убегал,
и даже ваш Антон Деникин
орёт по-польски где-то тут!
полуэкт:
От сатаны не больше толку,
чем атеисту от попа
Но я за факты и науку,
даёшь логический подход!
Возьмём Адама или Еву
и станем делать как они:
обоих выгнали из рая
за поведение...
Хоха:
...и что?
полуэкт:
Пущай духарик новоздешний
Благое дело совершит,
а бес на это разозлится
и выгонит смутьяна в рай.
В раю, минуты не теряя,
вина с фонтана наберёт,
потом загнёт плохой поступок,
и выгонят обратно в ад,
но ведь уже с ведром шампани!
Oblomoff:
Конгениально. И логично,
и диалектика почти...
Но слишком уж замысловато
не верю я в такой успех.
Хоха:
Попытка это вам не пытка,
а в пытках недостатка нет.
Давай же, Ацкий, не упрямься,
поступок добрый совершай!
Хоха.
Спроси у Фрейда.
Эй, уважаемый, хоть на минуту оторвись от Монополии.
Какой у Ацкого возможен может быть посыл к поступку доброму? Что в нем осталось неацкого?
Фрейд.
В аду уж совесть не становится всё строже, и больше человеку не следует удерживается от агрессии против других. Так друг наш Ацкий, коль не набьешь кому ты морду - вот будет уже добрый нам поступок.
Ацкий.
Так я и не бью. И не бил отродясь. Моя стезя в аду иная.
Последний раз редактировалось ПШЕНИЦЫНА; 13.02.2018 в 08:55.
критик
Страданья благородят душу...
засим в аду от благородства нет проходу.
Здесь все страдают всяко разно и везде
Вот только не осознавая, что это им страданья в дар даны
а вовсе и не в наказанье.
И пострадать о тщете бытия - то самое приятное препровожденье бытия.
Я даже и представить не могу, как обитают там в раю,
Без всяческих страданий, в неге, холясь и лилеясь.
*раскорябывает уже зажившую болячку*
ПШЕНИЦЫНА
*бьет по рукам критика и заливает его раскорябанную болячку перекисью водорода*
Страдальцев сонмы, йоптыть, собрались...
Не ад, а дом странноприимный.
Уж час толкуют ни о чем, а за бутылкой так никто не сбегал.
Последний раз редактировалось ПШЕНИЦЫНА; 14.02.2018 в 11:39.
ПШЕНИЦЫНА.
*читает с мобильника*
пэ двенацать. Похвалите чей-нибудь внешний вид.
И чё? Ильинскую давай похвалим. Она же не поверит,
Нас облажает всяко разно и где тут доброе чего?
Ну вот, мобильник сдох... Но я там углядела пэ два один.
Ну типо улыбнитесь... Конечно идиотски тот совет, но..
Ацкий, начинай!
Критик:
Ох... Изнуряет и печалит
ваш бесконечный пессимизм
И то не так, и сё не этак,
а в результате нифига.
Давайте спросим Соломона,
как нам из ада убежать,
он мощный дед и самый мудрый,
наверно знает, но молчит!
Хоха (сердито):
А я в аду несправедливо,
паскоку ангел во плоти.
Досталось, нафик, идеалу
за то одно, что был хорош.
(полуэкту и ПШЕНИЦЫНОЙ):
Лежать - как много в этом звуке
Слилося и отозвалось!
Подвиньтесь, добрые коллеги,
Ильинскую положим тут,
она сомлеет между вами,
а это выглдядит ништяк
полуэкт (разложив карту на диване):
И так, пожалуй, план побега
Обрел реальные черты.
Лежать, лежать, лежать немедля!
Лежать, куда глядят глаза.
Юдоль печальную покинув,
Лежать мы будем со всех ног.
Вкус натуры значимой ценит исключения, которые остальных не трогают и выглядят лишёнными сладости; у этой натуры своя мера стоимости. Она не полагает в идиосинкразии вкуса эту меру, даже принимает личные понятия за общезначимые и так упирается в тупик. Она верит, что подобная шкала (неявно) присуща многим людям, а вера исполняет её пыла и красноречия. Сознательность - позднейшая ступень развития органического, поэтому наиболее недоделанное и немощное в нём. Не будь смирительная рубашка инстинктов сильнее, человечество погибло бы от извращённых суждений и бредов наяву. Люди мнят себя уже сознательными и прилагают мало усилий к тому, чтобы ими стать. Новая и едва ли ясно различимая цель - усвоить знание и сделать его инстинктивным. Покуда мы усваивали заблуждения, на которых наша сознательность и покоится. Мы не имеем античного благородства, т. к. не имеем понятия об античном рабе. Грек находил между собой и рабом чудовищное количество промежуточных ступеней, а мы привыкли к учению о равенстве, хотя и не к самому равенству. Подневольное существо, лишённое досуга, не выглядит в наших глазах чем-то презренным, ибо мы и сами такие, по условиям общественного порядка. Греческий философ жил с тайным ощущением, что рабов намного больше, чем думают - каждый суть раб, если он не философ, и все они рабы философа. Ныне слово "раб", даже как сравнение, лишено полной силы. Искать работу для заработка - в этом сходны почти все жители цивилизованных держав. Работа видится как средство, а не цель; оттого у них мало разборчивости, когда мерещатся барыши. Но бывают редкие люди, которые охотнее погибли бы, чем работали без интереса. Они оценивают работу не деньгами, а удовольствием, будь это даже тяжелейший, суровый труд. Иначе остаются решительными лентяями, игнорируя обнищание, бесчестье, опасность для здоровья и жизни.