7 - Показать сообщение отдельно - Ernst Krenek
  1. Аватар для Oblomoff

    Oblomoff status quo

    Дон Жуан

    стрекозёл

    ненавижу собак, потому что обожаю кошек...

    ИНТЕРВЬЮ. ЧАСТЬ 2
    записано в 1986 году

    - Вы ведь ещё дирижёр?
    - Немного.

    - Сам композитор - лучший интерпретатор своей музыки?
    - По-моему да... вернее, мне это удалось, потому что лучше её знаю. Логично? Бывает, что дирижёр не замечает маленькой, но важной детали, пока ему не покажу. Я не особо этим горжусь, ну что поделать, если знаю свою музыку лучше... может они мыслят иначе, не подготовлены. Но дирижёров люблю.

    - Бывает, что исполнители и дирижёры находят в вашей музыке то, о чём вы не знали?
    - Да. Не буду отрицать. Я ведь ещё забываю...

    - Давайте перейдем на оперы. Сначала общий вопрос: какая опера вам нужна?
    - Опера должна быть театральным спектаклем. Это главное, потому что она драматическое произведение, поставленное на сцене. Музыка исходит из оркестровой ямы, а сцена выше... Содержание и драматическая трактовка важнее всего! Мои студенты бывают очарованы какой-то книгой, говорят, мол "это прекрасное оперное либретто" и не видят, что в ней много описаний и мало диалогов, ситуации не драматические и не поддаются лечению. Драма - это первое, что вы ощущаете во всех великих операх.

    - Вы написали ряд собственных либретто. Композитору выгодно быть ещё либреттистом... самому себе?
    - Я написал две оперы на чужое либретто, одна из них точно удалась. Но как же здорово иметь своё, кода всё контролируешь! Если чужое, надо перестраиваться по ходу слов и фраз, а когда своё, можно писать музыку и слова одновременно, это полноценное "управление процессом" и нужный результат в конце. Хотя для оперы "Карл V" я сочинял заранее, т. к. понимал: нужно хорошее само по себе литературное произведение... Да, пожалуй умнее писать либретто заранее.

    - Сразу два таланта - сочинение музыки и сочинение литературы - не много для одного человека?
    - Ну хорошо, признаюсь. Думаю у меня есть литературные наклонности, раз написал шестнадцать книг. (смеётся)

    - Ваша проза, которую я читал действительно необычна.
    - Как мило, что прочитали. Спасибо. Мне нравится это слышать.

    - Ещё вам нравится быть хозяином своего творчества. А постановки? Вы принимаете участие в работе дирижёра и режиссёра, или они обходятся без вас?
    - Это больной вопрос. Мне хотелось бы, и я бываю вовлечён... иногда... но это мало помогает! Режиссёры делают, что хотят, а не то, что хочется мне! (смеётся). У меня было много опыта, о котором не хочется вспоминать, но постановщики сегодня уверены, что опера - это сырой материал, с которым они могут делать, что хотят, как видят и как им по душе. Могут редактировать, удалять и вообще всё. Ныне автору не задают много вопросов, он сидит и смотрит, как ломают его работу. Хотя бы с дирижёрами пообщаться можно, они ко мне спускаются. Раньше были тщеславными, а сейчас более-менее доступны... Они ведь не могут сильно изменять музыку, потому что, в конце концов, партитура - это партитура, она должна воспроизводиться, это их работа. Могут небольшие изменения делать, это ещё ничего.

    - Но кто позволил режиссёрам такое самоуправство?
    - Обходятся без позволения, никто им не мешает. Боги какие-то. Я не знаю, кто виноват, возможно директор театра.

    - Около 50 лет назад вы рассуждали в эссе, "возможна ли сегодня опера". Мнение поменялось?
    - Ну, если оперы ещё пишутся, наверное возможна. Как условный компромисс.

    - Пишутся великие оперы, или посредственные?
    - Я видел на так много за последние годы, но читаю о новых постановках там и тут, их называют многообещающими.

    - Опера и телевидение совместимы?
    - Да, я написал две оперы и одну короткую пьесу для телевидения. Мне очень понравилось, особенно первая для австрийского ТВ... режиссёр знал своё дело и понимал меня. Её снимали "живьём", я дирижировал оркестром в здании радиостанции, а певцы пели и отыгрывали свои роли в шести милях оттуда, в замке Шенбрунн. Меня снабдили камерой, чтобы они видели дирижирование, но артисты ведь не могут смотреть на экран, когда выступают, поэтому организовали двух помощников, они прыгали между камерами и копировали с экрана певцам. За ними был нужен глаз да глаз, чтобы не попадали в кадры, это было что-то. (смеётся)

    - А вторая опера?
    - Вторая была сделана в Мюнхене для баварского телевидения, это было как обычное кино, только наоборот. Сначала записали музыкантов и певцов, а потом снимали видео в другом месте и в другое время. Им включали запись, они слышали своё пение и притворялись, будто опять поют.

    - Это были произведения, написанные специально для телевидения. А вообще? Как вы относитесь к миграции театрального опыта в маленькую коробочку телевизора и на маленький экран?
    - Я не против, когда хорошо получается. Это эффективно. Телевидение подошло и "Фальстафу", и "Мадам Баттерфляй", сам видел. Оно похоже на фильмы, когда можно сосредоточиться. Необязательно видеть всю сцену постоянно, певцов, которым нечего делать, и они стоят на виду, потому что не могут уйти. Телевидение позволяет сосредоточиться на актуальном - выступающем артисте или на важных деталях пейзажа, оно как бы чистит мусор.

    - Опера сильно портится от перевода?
    - Я перевёл четыре или пять своих опер на английский язык и уверен, что переводы необходимы. Людям надо понимать, что происходит на сцене. Какой смысл играть оперу на русском, венгерском или другом языке, если зрители не понимают ни слова? Опера должна исполняться на понятном языке, иначе нету смысла. Уже не говоря, что не худо бы и певцам понимать собственные слова. (смеются оба)
    Перевод с английского.
     

    __________________
    Мужчину любят за достоинства, а женщину за недостатки. (В. Шарбюлье)
Часовой пояс GMT +3, время: 11:42.
Для просмотра газеты целиком нужен БОЛЬШОЙ экран)