ИНТЕРВЬЮ С ГАЛИНОЙ УСТВОЛЬСКОЙ - Галина Ивановна, какие первые музыкальные впечатления помните? - В детстве, слушая в театре "Евгения Онегина", так разревелась, что меня вывели из зала... - Вас учили на каком-нибудь музыкальном инструменте? - Да, на виолончели. Играла я плохо, не лучше был и сам инструмент: струны опускали, колки скрипели... - Расскажите о ваших родителях и детстве... - Музыкальных корней не было. Отец юрист, адвокат из семьи священника, мать учительница из обедневшей дворянской семьи. Сколько себя помню, жили мы в материальной стесненности. По бедности я ходила в старом пальто отца (оно мне было длинно) и его же новом кашне, которое потом подарила какой-то девочке. Любила всё дарить, хотя у самих ничего не было... С детства не терпела над собой давления. Очень часто пропускала занятия в школе, уезжала на Острова в трамвае и смотрела по нескольку часов, как птички купаются в луже. По городу бродила бесцельно, рассматривая витрины. Приходила домой поздно, не хотелось туда, где будут ругать... - Помните ли детские привязанности? - На даче все дети уходили играть вместе, а я от них пряталась, садилась в глуши у озера и рисовала. В детстве меня абсолютно не понимали (впрочем, как и сейчас), росла сама по себе. Я была брошена, родители жили своей жизнью. Помню, совсем маленькой забиралась под рояль, чтобы не ходить в гости... хотелось остаться одной. Потом, когда стала взрослой, родственники не понимали мою музыку, не понимали, почему я сочиняю "в стол", а не пишу песни, чтобы иметь деньги. - Некоторые из ваших ранних симфонических сочинений, киномузыку Вы не включили в свой Каталог. Почему? - Это работы, которые я была вынуждена написать из-за крайней материальной бедности, для того, чтобы помочь свой семье, которой в те времена приходилось очень несладко. Эти сочинения можно отличить с первого взгляда от моих настоящих произведений, поэтому к их списку они не принадлежат. - Редактируете ли Вы свои сочинения по прошествии времени, есть ли произведения, существующие в разных вариантах? - Нет. Написанные мной работы часто прятались на долгий срок. Но если потом они меня не удовлетворяли, я их уничтожала. Черновиков не имею, сочиняю без инструмента, за столом. Всё продумывается с такой тщательностью, что остается только записать. Нахожусь всё время в мыслях. Ночи провожу тоже в мыслях и поэтому не успеваю отдыхать... мысли сгрызают меня. У меня абсолютно свой мир и я понимаю всё по-своему. И слышу, и вижу, и поступаю не так, как все люди, я живу своей одинокой жизнью. - Случалось ли Вам при особенно удачном исполнении услышать в своей музыке что-то новое? - Такого у меня быть не может. - Один из авторов, написавших о Вас, напомнил слова Шопенгауэра о том, что самодостаточность, умение находить интерес и удовольствие в общении с собой - вернейший признак личности. Любите ли Вы слушать музыку других композиторов, читать? - Из писателей всегда предпочитаю только Гоголя. Он же не был понят в свое время, и его не понимают по-настоящему теперь. Анализировать музыку не люблю, мне важнее другое: природа, тишина, покой. Только не люди. Сидела бы под березой - как когда-то, сочиняя вторую симфонию - и больше ничего не нужно. Самое лучшее - одиночество. Потому что в одиночестве обретаю я саму себя, чем, собственно, и живу. - Вас называют ученицей Шостаковича. Известны факты личной и творческой симпатии к Вам Дмитрия Дмитриевича... - Дмитрий Дмитриевич звал меня на концерты и репетиции. Я отказать, конечно, не могла. Бывало, что простаивала весь концерт, так как народу было в Большом зале филармонии на концертах Шостаковича, как сельдей в бочке. С большим трудом просиживала концерты, так как музыка резала мое ухо, а душа болела. Хотелось уйти, но надо было после концерта жать руки Шостаковичу и Мравинскому. Музыка Шостаковича всегда оставляла меня угнетенной. Как такую музыку называли и, кажется, называют гениальной? Со временем она тускнеет. - Храните ли Вы письма Шостаковича, автографы подаренных Вам сочинений? - Писем не храню, а все автографы Шостаковича я передала в фонд Пауля Захера в Швейцарии. - Что Вы могли бы сказать о музыке и личности Прокофьева? - Ничего! Мне не нравится его музыка. - Согласны ли Вы с И. Стравинским, который утверждал, что "в нотной записи невозможно полно и окончательно выразить концепцию стиля композитора"? - Полностью невозможно, идеально мою музыку еще не сыграли... - И всё-таки, кого из исполнителей Вы хотели бы отметить? Чье исполнение представляется Вам наиболее удачным? - Райнберта де Леу, Мстислава Ростроповича, Алексея Любимова, Фрэнка Деньера. Анатолий Иванович Ведерников первым исполнил мою Вторую фортепианную сонату (в 1967 году) - когда все боялись, а меня просто затаптывали в грязь. Он играть мою музыку не побоялся. - Если бы какой-нибудь неизвестный дирижер или пианист попросил у Вас ноты и разрешение на исполнение, как бы Вы к этому отнеслись? - Отдала бы ноты. - Много спорят о жанровой принадлежности Ваших произведений. - Внутреннее содержание моих сочинений исключает применение к ним термина "камерная музыка". - Как Вы относитесь к "моде на религиозность", которая охватила в последние годы музыкантов-исполнителей, дирижеров, возглавляющих хоровые коллективы, авторов? - Отрицательно. - Вы считаете себя верующим человеком? - Да. - Вашу музыку нередко называют религиозной... - Это глубоко ошибочно. - А понятие национального - считаете ли Вы свою музыку национально-русской? - Как мы воспринимаем искусство Леонардо да Винчи, Рембрандта, Баха, Бетховена? Это что, итальянское, голландское, немецкое искусство? - Многие петербургские музыканты могут назвать Вас своим учителем... - В музыкальном училище я проработала долго, около тридцати лет, но преподавала только для того, чтобы прокормиться, и не считаю, что воспитала десятки известных композиторов. Они воспитывались в консерватории. Студенты относились ко мне очень хорошо. Когда меня изгнали из состава преподавателей училища за исполнение моего Концерта для фортепиано с оркестром (он был запрещен), студенты пикетировали дирекцию училища с плакатом: "Верните нам Уствольскую". Меня вернули. - Вашу музыку сравнивают с творчеством Тарковского, живописью Малевича, с прозой Кафки. Как Вы относитесь к этим параллелям? - Творчество Тарковского и Малевича мне неизвестно. - Что бы Вы пожелали будущим композиторам? - Писать талантливее и короче.
