Источниками вдохновения Эйфмана были постоянные любовные романы, включая отношения с актрисой Анастасией Вертинской. В конце-концов хореограф нашёл свою музу, балерину Валентину Морозову, ставшую его примой. Они работали вместе, и когда ей было 42 года, а ему 49, решились на ребёнка. ИНТЕРВЬЮ - Вы испытывали искушение поменять творчество на финансовое благополучие? - Лет мне немало, я прожил большую и непростую жизнь. Каждый день "вытравлял из себя раба", старался быть лучше и обрести достоинство. - Было трудно? - Такая моя судьба, всё время на обочине. Имел проблемы, о которых хореографы "главных" компаний понятия не имеют. Они не думают, где взять деньги, артистов, репетиционный зал, а я начинал с этих вопросов. Отвечал за большой коллектив, поэтому старался делать успешные спектакли. Однако не опускался до халтуры, ставил балеты для себя, но в надежде, что меня поймут. - А как отдыхаете? - В семье. У меня любимая жена и сын, близкие люди рядом. - Семья и работа совместимы? - Мне повезло, жена всегда была со мной, она приняла таким, как есть и поняла. Я ухожу из дома утром, прихожу в полночь и так 37 лет подряд. Не всякая женщина выдержит. Но она знает, что такое каторжный балетный труд и просто бывала рядом. - Вы можете назвать труппу второй семьей? Насколько вам близки эти люди? - Со всеми разная степень близости, наверное это не семья, а единомышленники. Все разные, и нас объединяют не личные отношения. Многие режиссёры и хореографы как раз так и любят работать - приближают актёров. Это не мой стиль. Держу дистанцию, но артисты понимают, что я делаю всё возможное для театра и что он моя жизнь. Если я поставлю хороший спектакль, будем пользоваться плодами его востребованности, неудача тоже отразится на труппе. Это сплачивает, потому что в Большом театре успех и провал спектакля не отражаются на благосостоянии артистов, Большой был, есть и будет. А здесь мы вместе творим свою историю, люди это ощущают. - Говорят, что настоящее искусство понятно любому. Это правда? - Ну, когда мы ездили в Африку и Азию с "Анной Карениной", там нас поняли.