НИТЬ АРИАДНЫ

Хотя Валентина Сильвестрова называют живым классиком, это общительный и отзывчивый человек, полный замыслов и творческой энергии.
По окончании консерватории он имел оригинальные сочинения, написанные современным языком и тяготевшие к новой музыкальной эстетике. В 1960-е годы любые новаторские направления в классической музыке называли авангардом, Валентин оказался среди его лидеров. Это не осталось незамеченным со стороны блюстителей идейной чистоты советского искусства - Сильвестров явно не вписывался в официальную доктрину соцреализма, который в 1960-е годы окончательно выродился в банальный консерватизм и ретроградство. Зарубежные успехи молодого украинского автора, интерес к нему со стороны авторитетных западных музыкантов только усиливали его противостояние с советскими руководящими инстанциями. Еще в период учебы в консерватории начальство отказалось принять его дипломную работу (Первую симфонию), а через несколько лет очередной конфликт привел к исключению Сильвестрова из Союза композиторов. К тому же, он потерял преподавательскую работу в музыкальной школе, дававшую минимальный стабильный заработок.
Казалось бы, "авангардные" сочинения 1960-х годов, создавшие ему солидную репутацию в стране и за рубежом, могли определить дальнейшую судьбу. Композитору достаточно было развивать и обогащать свои принципы, расширять творческие контакты с музыкантами-единомышленниками и рассчитывать на поддержку Запада, который был заинтересован развитием советского авангарда как элемента сопротивления советскому режиму.
Однако путь Сильвестрова оказался иным, более сложным и рискованным. На рубеже 60-70-х годов прошлого века композитор пережил серьезный творческий кризис и, неожиданно для многих, начал пересматривать основы своего стиля. Сильвестров отказался от собственных достижений, пытался начать как бы с чистого листа. Отныне его авангардный радикализм исчезает, музыкальный язык становится внешне более простым, включает как "модернистские", так и традиционные элементы. В сочинениях, написанных после кризиса, мы слышим просветленную ностальгическую лирику, интимную элегичность, мягкие созвучия, красивые мелодии, нежнейшие модуляции. Атрибутом каждого сочинения становятся эпизоды "в старинном стиле", напоминающие музыку романтической эпохи. Их трудно назвать стилизациями, поскольку звучат они тихо, с многочисленными замедлениями и остановками, со странными резонансами отдельных звуков, в необычных регистрах, с еле заметными тональными и колористическими сдвигами, невозможными у классиков. Мы как бы слышим давно знакомую музыку, в которую встроен комментарий нашего современника; постоянные "сноски", "примечания", "заметки на полях", "курсивы" и "подчеркивания".
Форма этих сочинений всегда нетрадиционна и похожа на долгое путешествие по лабиринту. Для ее адекватного восприятия необходима тишина и сосредоточенность - и то и другое труднодостижимо не только в нашей обыденной жизни, но даже в концертном зале с безразличной публикой и трезвонящими мобильниками.
Перед нами довольно редкий случай, когда автор не помогает распространению собственного творчества, а иногда и препятствует этому. Музыка Сильвестрова, включая его ранние шедевры, на Украине не звучит и практически никому не известна. Даже в юбилейный год в наших магазинах с трудом отыщется один-два компакт-диска...
Иная картина в европейских столицах, да и в России - там Сильвестрова знают куда лучше. Десятки его CDs выпущены мировыми фирмами в исполнении лучших музыкантов современности.
Конечно, с официальным признанием заслуг композитора перед Украиной теперь все в порядке. Давление на него со стороны официоза ослабло еще в годы перестройки, когда он смог выезжать на Запад. В 1990-е годы Сильвестров имел почти все украинские почетные звания и награды, включая Шевченковскую премию. Но трудно отделаться от ощущения, что это запоздалое признание слишком формально и поверхностно.
Александр Щетинский