НЕСЧАСТНАЯ ПРИМАДОННА

Кто-то назвал Марию планетой, случайно занесенной в чужую галактику.
Даже часто повторяемое восхваление "единственная в своем роде" понималось в негативном смысле, зрители реагировали не только на голос, но и на саму певицу. Журналисты рисовали Каллас капризной и склочной дамой.
Голос был изумительный, но, помимо голоса, она обладала потрясающими актерскими данными и каждую роль наполняла своей немыслимой энергией и целым потоком чувств. Столь "неуемное" проникновение в роли накладывало отпечаток на чрезвычайную эмоциональность, и эта страсть лишила ее голоса.
Мария Каллас родилась 3 декабря 1923 года в Нью-Йорке. Мать мечтала о мальчике, потому что недавно потеряла трехлетнего сына. Но появилась девочка, Евангелия отвернулась от дочери, не желая ее видеть и лишь на третий день подошла к ребенку. Девочку назвали Сесилия София Анна Мария, настоящая фамилия - Калогеропулос. Для простоты произношения (в Штатах не всякий мог выговорить такое) фамилию сократили до Каллас. Вскоре семья греческих эмигрантов вернулась на родину.
Детство Марии и ее старшей сестры прошло под визгливые крики и брань матери, которая с утра до ночи пилила мужа. Свои несбывшиеся притязания Евангелия обрушила на младшую дочку.
Мария запоминала и пела наизусть песни и арии, звучавшие по радио, а мамаша подыскала дочери недорогого учителя музыки и придирчиво следила за ее успехами. Стеснительная, неуклюжая девочка, с пяти лет носившая очки, быстро поняла, что уроки избавляют от одиночества и агрессивной материнской любви, при этом доставляют удовольствие.
В четырнадцать лет Каллас закончила среднюю школу, и мать увезла ее учиться в Афины. Там она привела дочь в Национальную консерваторию на прослушивание, к знаменитому педагогу Тривелле. Прослушав Марию, Тривелла взяла ее в ученицы и постаралась выхлопотать для одаренной ученицы стипендию.
Мария постоянно участвовала в вокальных конкурсах, это льстило тщеславию матери. Но не всегда было приятно самой девочке - ее внешность смешила зрителей: неуклюжие очки, лишний вес, некрасивое лицо. Публика не всегда доброжелательна. "Единственным удовольствием для меня было обжорство", - говорила потом Каллас. В оправдание она приводила мнение, будто певческие данные зависят от телесного объема. Трудно представить, что в пятнадцать лет Мария весила центнер при росте в 160 сантиметров.
Она была совсем юной, когда пришла война, итальянцы оккупировали Грецию. Один из оккупантов по имени Марио стал первой любовью будущей "звезды", ухаживал за юной толстушкой, водил по ресторанчикам, где она поедала вкусности. Когда Марио погиб в бою, горе девушки было изрядным, хотя не помешало вокальным занятиям. Ее голос покорил Грецию, но габариты производили на слушателей не самое приятное впечатление: певица казалась невероятно громоздкой, платья на ней топорщились, походка была тяжелая и неуклюжая. Потом до Каллас дошло, как важна для актрисы внешность, и она буквально "сделала сама себя". В результате строгой диеты Мария похудела более чем на 40 килограмм и стала одной из элегантных дам своей эпохи.
Окончив Афинскую консерваторию, Каллас прибыла в Верону по своему первому оперному контракту. Выглядела она тогда нелепо и страшновато, но дебют, состоявшийся 3 августа 1947 года, оказался успешным.
Здесь же нашла мужа - пятидесятилетнего холостяка Джованни Менеджини. Мария, несмотря на такую внешность, сразу полюбилась итальянцу: улыбчивая, милая и неизбалованная... Он стал носить за кулисы цветы, дарить подарки, а после спектаклей водил девушку в рестораны. Этого оказалось достаточно, чтобы покорить ее сердце. "Нас всюду видят вместе, - совершенно серьезно заявила Мария. - Ты меня компрометируешь. Поэтому должен или на мне жениться, или перестать за мной ухаживать". Менеджини немного поразмыслил и в тот же день, 21 апреля 1949 года, повел даму под венец. За три часа он успел оповестить родственников, которые пришли в ужас, купить Марии шелковое платье и договориться со знакомым священником. В Италии так венчаются юные любовники. Их единственными гостями были двое наспех найденных свидетелей. Через несколько часов после церемонии счастливая и довольная Мария отправилась на трехмесячные гастроли в Буэнос-Айрес.
Газеты написали, что "противоречивая" Каллас вышла замуж за "завсегдатая оперного закулисья" и "провинциального Казанову". Эта женитьба вызвала много толков, никто не мог понять, зачем это понадобилось Менеджини, и с чего это Каллас решила выскочить замуж. То, что эти двое могли полюбить друг друга, никому на ум не приходило. Мария писала мужу: "Хочу сказать тебе только одно, любимый, - что люблю тебя, уважаю и чту. Я так горжусь моим Баттисто! Нет на свете женщины счастливее меня! Пусть я знаменита как певица, для меня важнее, что нашла мужчину своей мечты!"
Внешне Баттисто не отличался красотой, зато отличался полнотой и небольшим ростом. Правда, он был всегда бодр и энергичен, да к тому же богат, нарочито нежен и умел говорить о любви.
Каллас относилась к семье очень серьезно, имела старомодные представления о семейной жизни. Менеджини был удивлен ее несовременностью и необычайно доволен. А для Марии было важно, чтобы мир оказался стопроцентно предсказуем, иначе она терялась. Когда супруги жили своим домом в Милане, Каллас требовала от прислуги, чтобы туфли, расставленные в гардеробной, безукоризненно сочетались по цвету, а чашки и стаканы в буфете были выстроены "по росту". Если продукты в холодильнике лежали "иначе", слугам грозил серьезный выговор.
В это время она покорила весь оперный мир - "Ла Скалу","Ковент-Гарден", "Метрополитен-Опера", "Гранд-опера". Но слава изнашивала. Днем Каллас была в театре на репетиции, вечером отрабатывала спектакль, ровно в полночь, абсолютно обессиленная, она ложилась в постель, а завтра надо было опять быть в форме, чтобы продолжать забег к вершине Олимпа.
Журнал "Тайм" в 1956 году, поместив на обложке фотографию Каллас, писал, что она "может петь все, что было когда-либо написано для человеческого голоса - сопрано, меццо-сопрано и контральто, как будто природа их вовсе не создавала"
В отношениях с Менеджини не было ничего особенно романтического, зато были надежность и стабильность. Баттисто оказался мужем, другом и управляющим делами, она же целиком и полностью отдавалась творчеству. Супруги объездили весь мир, Мария стала самой высокооплачиваемой певицей на свете. Именно в эти годы изменился и ее внешний облик. Устав читать в газетах о своей полноте Каллас решила измениться во что бы то ни стало. Ее тайным идеалом была воздушная Одри Хепберн. Познакомившись с Хепберн у визажиста, Мария попросила сделать ей такой же макияж. Одри была польщена.
Каллас изнуряла себя диетой и нашла "народный", варварский способ похудения. Сезон 1953-1954 года отмечен в ее дневнике по убывающему весу:

Джоконда - 92 кг;
Аида - 87;
Норма - 80;
Медея - 78;
Лючия - 75;
Альцеста - 65;
Елизавета - 64.

В апреле 1959 года состоялось одно из самых грандиозных выступлений Каллас и прием в парижском "Максиме", где помпезно отмечали десятую годовщину бракосочетания с Менеджини. "Я голос, а он душа", - сказала Каллас о муже.
И тут на горизонте появился Аристотель Онассис, бабник с 13 лет, легендарная и скандальная личность, которой было суждено разрушить семейное счастье этой четы. Выходец из малообеспеченной греческой семьи, он уже в молодости стал миллионером, а затем одним из богатейших людей планеты.
По словам Аристо, его умиляло тяжелое детство дивы и напоминало собственные детские годы. Вообще Онассис и Мария имели много общего. Он дарил ей подарки, устраивал вечеринки, а потом позвал в круиз на своей яхте "Кристина".
Перед поездкой Мария попросила директора голландского фестиваля, на котором она только что закончила выступать, задержать ей на несколько месяцев выплату гонорара. "Моя жизнь скоро измениться, - сказала певица. - Вы многое еще узнаете". Директор усмехнулся: "Как мелодраматично!" и получил ответ: "Нет, это не мелодрама, Питер, а настоящая драма".
И вот 22 июля 1959 года из Монте-Карло отчалила, пожалуй, самая известная в мире яхта. На борту - хозяин и его гости, знаменитые люди Европы, в том числе князь Монако, Уинстон Черчилль с супругой и Мария Каллас с мужем.
Яхта была как музей, набита антиквариатом. В каюте Онассиса висела картина Эль Греко, в ванных комнатах были золоченые краны. Обслуживали судно 60 человек - матросы, массажисты, повара, горничные и официанты. Первые дни прошли спокойно. Менеджини, не знавший языков, ощущал себя чужим на этом празднике жизни. Седьмого августа "Кристина" бросила якорь у горы Атос, которая является местом паломничества православных греков. На другой день оба семейства - Онассисы и Менеджини - были приняты патриархом, который с южным красноречием восславил "величайшую певицу мира" и "нового Одиссея" Аристотеля. Мария и Аристотель опустились на колени, и он благословил их. Это так напоминало сцену венчания, что Менеджини и жена Онассиса Тина опустили в смущении глаза. "Как я мог защитить себя от нового Одиссея?" - вопрошал потом обиженный Менеджини. В Марии Каллас проснулись чувства, которые она воспевала на сцене. 36-летняя певица была в расцвете славы и красоты. Она отдыхала едва ли не впервые за последние 20 лет и чувствовала себя невероятно свободной и счастливой. Ей не нужно было спешить на репетицию, вечером ее не ждал спектакль, она, наконец, расслабилась.
Этому беспечному настроению способствовала атмосфера, царившая на яхте. С утра гости располагались на верхней палубе, в удобных шезлонгах, купались в бассейне, вели неторопливые беседы и просто загорали. По вечерам все отправлялись на берег, на какой-нибудь пышный прием либо устраивали веселую вечеринку прямо на корабле. Мария преобразилась в этой расслабляющей атмосфере, и муж не мог поначалу нарадоваться этой перемене. Но жена уделяла ему все меньше внимания, а затем и вовсе перестала слушаться. Однажды вечером Каллас отказалась укладываться спать, а осталась танцевать с обаятельным хозяином яхты. Менеджини лег один, а через пару часов в каюту вошла женщина, которую в темноте принял за жену. Она присела рядом с ним на кровать. Менеджини протянул было руку, чтобы обнять ее, но, присмотревшись, обнаружил, что это не Мария, а Тина Онассис. "Баттисто, - произнесла Тина, - там наверху твоя Мария обнимается с моим мужем. Хочешь пойди, полюбуйся".
Баттисто никуда не пошел: в конце концов Мария была на тридцать лет моложе его и впервые заинтересовалась чем-то, кроме пения. Он надеялся: как только яхта пристанет к берегу, все вернется на круги своя.
Но 8 августа, в Стамбуле, Каллас призналась мужу, что любит Онассиса и хочет развестись. Напоминание, что у Онассиса жена и двое детей не убедили. Миллионер увез Марию из поместья, в котором она жила с Менеджини, в парижские апартаменты.
"Когда я встретила Аристо, полного жизни, я стала другой, как будто вылетела из клетки". Но им постоянно приходилось прятаться от фотокамер. 8 сентября 1959 года, за ужином в одном из миланских ресторанов, Каллас и Онассиса все-таки настигли папарацци. Тут же во всех газетах появились фотографии. Еще через день журналисты взяли в осаду квартиру певицы, и она заявила, что разрыв с мужем решен, разводом занимаются адвокаты. Но любовную связь с Онассисом отрицала и говорила, что они давние друзья и деловые партнеры. Онассис заявил обратное: "Мне польстило, что женщина такого ранга, как Мария Каллас, могла влюбиться в человека вроде меня".
"Я только хотела бы, чтобы это действительно был роман" - надеялась Каллас. Аристотель научил ее наслаждаться физической любовью, открыв новые ощущения. Опытный в любовных делах Онассис изображал влюбленного пажа королевы, ее слугу, служанку и непрерывно говорил комплименты. При этом умел слушать или притворялся, что слушает. Он понимал, что Мария желает видеть в одном мужчине не только любовника, но и все остальное.
"Я вела себя так глупо, - писала Каллас в дневнике, - каялась перед ним, что бросила мужа, говорила, что мне из-за этого стыдно. Как ему, наверно, было смешно это слушать!"
Но он прислушивался к мнению примадонны, которые она решительно высказывала по любому поводу. Более того, в первое время сопровождала Онассиса его на деловые обеды, где с женской интуицией давала советы.
А брошенный муж перешел в нападение. "Каллас, - заявлял Менеджини, - мое творение. Она была жирной, безвкусно одетой женщиной, бедной, как церковная мышь. Да у нее вообще ничего не было за душой. А теперь я должен отдавать ей половину своего состояния?" Это была неправда - когда Менеджини женился на Марии, она была знаменитой и получала крупные гонорары. Но, оставшись без Баттисто, который вел все дела, Каллас обнаружила, что не может самостоятельно управиться и даже планировать свое время. Начались досадные накладки, сорванные контракты и представления. Она ждала, что Аристотель сделает предложение.
Долгие месяцы имя певицы не сходило со страниц газет, изощрявшихся в эпитетах для женщины, бросившей мужа и разбившей семью женатого любовника. Но деньги Аристотеля были не причем, Каллас зарабатывала много.
И вот состоялся развод Онассиса с женой. Мария была неприятно удивлена, когда узнала, что на развод подал не Аристотель. Обвинив мужа в измене, Тина назвала разлучницей некую Джину Райнлэндер. Так наивная Каллас догадалась, что в жизни Онассиса, кроме Марии, были, есть и будут другие женщины.
Почти сразу состоялся развод Марии и Менеджини. Она отсудила себе дом в Милане, украшения и право на свои музыкальные записи. Разошлись они "по взаимному согласию сторон".
Каллас ликовала. Она свободна! Теперь можно официально соединиться с любимым. Она мечтала о ребенке, жаждала личной жизни, которой долго была лишена. "Мне больше не хочется петь. Хочу жить, просто жить, как обыкновенная женщина", - восклицала Каллас.
В прессе появились сообщения о том, что идут приготовления к свадьбе. Но прошел год, два, пять, а свадьбы не было. Она ждала, страдала, а потом смирилась и перестала ждать. Брак по-прежнему оставался в ее глазах священным, а с таким человеком, как Онассис, ничего священного не построишь. Их бурные ссоры в общественных местах становились достоянием прессы.
Однажды в парижском ресторане "Максим" их общая приятельница, любуясь на красивую пару, в шутку сказала: "Вы, Мария, теперь так мало поете, наверно, только и делаете, что занимаетесь любовью". Мария густо покраснела и пробормотала: "Что вы, мы вообще никогда..." Услышав это, Онассис вдруг отшвырнул от себя салфетку, едва не угодив Марии в лицо, и громко издевательски произнес: "В самом деле, никогда! Приятнее заниматься любовью с поленом, чем с ней".
Помимо оскорбления от Аристотеля Марию очень сильно задели слова "мало поете". Она записала в Лондоне несколько пластинок, но они оказались такими неудачными, что Каллас запретила пускать их в продажу. Тем не менее, она поехала в Остен, чтобы дать концерт и наутро проснулась без голоса. Концерт был отменен. Однако она собиралась петь на следующем концерте, исключительно ради Онассиса, хотела возродить чувства своего возлюбленного именно тем, что прославило ее - голосом. Но именно свое главное достояние, поразительный голос, делавший ее неотразимой и единственной в своем роде, она и теряла: он изменял ей, надламывался. Это началось едва-ли не с первых дней романа с Онассисом. Каллас обивала пороги лучших клиник мира. Врачи не находили никаких явных заболеваний и предполагали, что все дело в "психосоматике".
Каллас была уверена, что бог наказал ее за измену долгу, религиозным убеждениям и брошеного мужа. По ночам она не могла спать и проводила долгие часы в молитве, прося господа вернул голос. Ей снилось, что он ставит ее перед страшным выбором - голос или Онассис. Во сне Мария неизменно выбирала голос, а наяву трепетала от страха, что может потерять и то и другое.
С ней отказался работать Висконти, который должен был ставить оперу с ее участием. Проект не состоялся, хотя раньше им прекрасно работалось вместе. Он писал: "Я преклоняюсь перед Каллас, но не верю, что она опять будет петь".
Менеджини, который нажил капитал за счет ее славы, решил изменить в свою пользу решение суда о разводе, а Онассис принялся ухаживать за принцессой Радзивилл.
Каллас отправилась в турне по Германии. Немецкие газеты писали о ее выступлениях, используя исключительно прошедшее время - "бывшая", "была", "когда-то". Если и появлялись хвалебные эпитеты, то после каждого следовало "но"... Она и сама понимала, что голос стал неровным и неуверенным.
В 1963 году начались отношения Онассиса со вдовой президента Кеннеди. Но в декабре миллионер вылетел в Париж, чтобы отметить сорокалетие Марии, и они снова сошлись. Каллас настаивала на женитьбе. Главным ее аргументом было то, что ей много лет, и скоро она не сможет стать матерью. А это была ее заветная мечта. И вдруг Онассис согласился. Или сделал вид, что согласился. И назначил свадьбу на первую неделю марта в Лондоне. Каллас ликовала! Но за несколько часов до церемонии жених и невеста очень серьезно поссорились, и свадьба не состоялась.
Через два года Мария радостно сообщила Аристотелю, что ждет ребенка. В ответ услышала поток брани - Онассис потребовал в самой категорической форме, чтобы она сделала аборт. Мария испугалась, что он сейчас же бросит ее, и согласилась, о чем потом жалела. У нее больше не было детей.
Теперь о свадьбе речи не заходило. Каллас пила транквилизаторы, пытаясь заглушить свое горе от крушения надежд и потери ребенка. Однажды была передозировка, далеко не случайная. Марию спасли, но психика ее претерпела необратимые изменения. Она часто признавалась друзьям, что ее любимой оперой стала "Норма" Беллини, в которой героиня, чтобы не докучать своему возлюбленному, кончает жизнь самоубийством.
5 июля 1965 года, на благотворительном гала-концерте, публика услышала ее голос, выводивший мелодию с величайшей осторожностью. От былой мощи и пылкости не осталось и следа.
Отношения с Онассисом не разрывались, но он постоянно и публично оскорблял Каллас. После очереднгого хамства за нее даже заступался кинорежиссер Франко Дзеффирелли.
В октябре 1968 года Онассис женился на вдове Кеннеди. Узнав об этом, Мария, которая не ведала об их связи, была настолько потрясена, что вопрос самоубийства показался вопросом времени. Вездесущие папарацци сумели взять у ошеломленной певицы интервью, в котором она, в частности, сказала: "Сначала я потеряла вес, потом я потеряла голос, потом ребенка, а теперь я потеряла Онассиса".
Уединившись в своей парижской квартире, Каллас часами смотрела на портрет Марии Магдалины и пыталась осмыслить свою жизнь. "В отличие от Магдалины, я сначала была верной, а потом стала грешницей. Возможно, поэтому ее бог простил, а меня нет".
Однако снова появился Аристотель и стал молить о прощении. Говорил, что поступил необдуманно, брак выгодная сделка, Жаклин он совсем не любит, а она его. Кеннеди даже не пыталась быть хорошей супругой и жила в Америке, а не с мужем. И вовсю транжирила его состояние - без необходимости, просто чтобы тратить. Каллас и Онассис начали опять встречаться.
Затем погиб горячо любимый Онассисом сын, и все окружающее перестало волновать Аристотеля. Очень редко он виделся с Марией, которая сумела ему все простить и одна могла поддержать его.
Нравственно и физически разбитый, Онассис заболел, перенес серьезную операцию, но так и не пошел на поправку. Жаклин всего один раз прилетела из Нью-Йорка, чтобы навестить его. 15 марта 1975 года Онассис умер, а Каллас потеряла интерес к жизни после его смерти. Ее мучили затяжные депрессии. 16 сентября 1977 года Марию обнаружили мертвой на полу ванной комнаты ее огромного парижского дома.